Материалы допроса начальника немецкого госпиталя для военнопленных и гражданского населения в г.Воронеже

Из протокола допроса обвиняемой Г.В. М, работавшей в период оккупации г. Воронежа начальником немецкого госпиталя для военнопленных советской армии и гражданского населения. 11.03.1948 г.
ВОПРОС: В чем заключалась Ваша связь с немецким офицером «СД» Брух?
ОТВЕТ: Как видно СПАЛЕК, уезжая из Воронежа, сообщил немецкому офицеру «СД» Брух о том, что за него остаюсь я и он передал обязанности заведующего отделом здравоохранения немецкой комендатуры мне, т. к. на другой день или через день именно ко мне в госпиталь приехал на автомашине Брух с переводчицей Н и здесь состоялось мое первое знакомство с Брух. Брух мне сообщил о том, что для разрешения каких-либо вопросов, касающихся здравоохранения, необходимо обращаться мне только к нему и в городскую немецкую комендатуру обращаться он мне запретил. Ввиду обстрела школы слепых, где помещалась немецкая комендатура, она была переведена на Кольцовскую улицу в один из жилых домов завода им.Калинина. Брух этого перевода комендатуры не знал, а мне со Спалеком уже приходилось бывать в новом помещении комендатуры, поэтому Брух предложил мне с ним доехать до комендатуры. В комендатуре Брух имел крупный разговор с немецким комендантом, т. к. он происходил на немецком языке, то его содержание передать я не могу. После этого разговора Брух запретил мне производить прием на работу, как медицинского, так и технического персонала и дал задание составить ему списки всех работников лечебных заведений по форме: фамилия, имя, отчество, возраст, занимающая должность. После этого я ушла из комендатуры и в соответствии с заданием, которое дал мне Брух, предложила составить списки заведующему домом инвалидов Б и заведующему хирургической больницей В, что ими было исполнено. По госпиталю такой список был составлен мною лично и все списки, примерно на сто человек, работающих в лечебных заведениях я передала Брух. Для какой цели Брух потребовал от меня эти списки для меня неизвестно.
ВОПРОС: Брух интересовался национальностью, партийной принадлежностью и другими какими-либо данными сотрудников лечебных учреждений и больных, лежащих на излечении?
ОТВЕТ: Нет, об этом Брух меня не спрашивал.
ВОПРОС: Продолжайте далее?
ОТВЕТ: «СД» в г. Воронеже помещалась по ул. К. Маркса в жилом доме с аркой напротив завода им[ени] Ленина, куда офицер Брух обязал мне явиться со списками работников лечебных учреждений. Передавая эти списки Брух, он мне дал задание составить список выздоровевших военнопленных советской армии для отправки в лагеря. Выздоровевшие военнопленные советской армии работали при госпитале на разных хозяйственных работах и узнав о том, что я на них составляю списки для «СД», просили меня оставить при госпитале. Однако, составив такой список из 12 чел. я принесла их Брух и просила удовлетворить их просьбу, но Брух не согласился и на другой день эти военнопленные под конвоем немецких солдат были отправлены из госпиталя, но куда именно я не знаю, до меня дошли слухи, что они были отправлены в Касторенский лагерь военнопленных. В это же время вместе со мной к Брух пришли две престарелые женщины: медицинская сестра и санитарка глазной больницы (фамилии которых я забыла), но одна из них говорила, что является родной сестрой писательницы Ч, с просьбой устроиться к ним на работу в госпиталь. Брух отказал мне в этом и предложил мне поместить их в больницу Верховых, что мною и было сделано. В одно из этих посещений Брух приказал мне лиц еврейской национальности на излечение ни в одно лечебное учреждение не принимать. Это указание Брух я передала Б и В и оно нами выполнялось. Следующее посещение в «СД» я и Верховых просили Бруха ускорить эвакуацию лечебных учреждений. Брух сказал о том, что эвакуация лечебных учреждений начинается в ближайшее время и в таком порядке: в первую очередь будет эвакуирован госпиталь в психиатрическую больницу «Орловка», затем дом инвалидов в село Хохол и в последнюю очередь хирургическая больница в Орловку. При этом Брух приказал мне передать Б, чтобы он отобрал наиболее тяжело больных стариков [и] инвалидов для отправки в первую очередь в Хохол, до общей эвакуации. Это распоряжение я передала Б и им было отобрано таких людей человек 30. Больше «СД» я не посещала и с Брух не встречалась, т. к. на другой день или через день после моего последнего посещения «СД», началась эвакуация госпиталя. 20 или 21 августа 1942 года к госпиталю подошла санитарная машина и примерно 8 подвод. Немецкий врач в санитарную машину поместил больных военнопленных: 4-х носилочных, 4-х сидячих и в сопровождении санитара отправил в Касторенский лагерь военнопленных. На подводы были погружены: аптека, часть продовольствия и выздоравливающие больные гражданского персонала в сопровождении врача, санитарки и еще кого-то, отправлены в больницу Орловка. На следующий день немецкий врач сообщил, что эвакуация задерживается на несколько дней, а мне предложил выехать в Орловку, сдав обязанности и эвакуацию В. В тот же день попутной машиной я выехала в Орловку, оставив записочку В, в которой я сообща ла ему о распоряжении немецкого врача. Как проходила дальнейшая эвакуация лечебных учреждений Воронежа мне неизвестно и знала об этом со слов других лиц.
ВОПРОС: При посещении «СД», Брух интересовался у Вас о наличии среди других больных офицеров советской армии?
ОТВЕТ: Да, в одно из моих посещений «СД», Брух интересовался, имеются ли среди больных офицеры советской армии, на что я ему ответила, что этим вопросом не интересовалась и, что все военнопленные, находящиеся на излечении, заявляют о том, что все они рядовые, документов же никаких не имеют. Больше по этому поводу разговора с Брух я не имела.